Мэтью услышал звук пьяного смеха и невнятное бормотание. Человек, который подходил к ним в тумане, шатался из стороны в сторону. Он, похоже, смеялся и разговаривал сам с собой, и когда он почти поравнялся с незнакомой ему компанией, Мэтью подумал: что если схватить этого человека и толкнуть его на Фроста? Не придется ли случайному прохожему расплатиться за это жизнью?

Он вдруг понял, что фигура незнакомца облачена в плащ с капюшоном.

— Простите, простите, простите, — произнес мужчина, голос его был приглушенным и сбивчивым. Прохожий споткнулся, начал заваливаться в сторону Фроста, тот выругался и поднял фонарь, тут же обнаружив перед собой под капюшоном ночного незнакомца позолоченную маску Альбиона, который, не теряя времени, нанес Фросту удар по лицу его же фонарем, а второй рукой уже извлекал меч из-под своего черного плаща.

Слишком много всего случилось за один короткий миг.

Фрост закричал, лицо его окрасилось кровью, и он упал на спину. Мэтью замахнулся прямо в голову Уиллу, но промахнулся, потому что тот уже двинулся, подняв пистолет и прицелившись в Альбиона. Рори попятился, опасаясь меча мстителя в маске не меньше, чем и его самого — которого он считал сумасшедшим убийцей. Пистолет Уиллоу выстрелил, подняв облако сизого дыма, но рука, держащая его, была уже наполовину отсечена клинком Альбиона, и пуля срикошетила от мостовой. Альбион не терял времени и провел вторую атаку, нанеся рубящий удар на уровне глаз Уиллоу. Голова того запрокинулась, и следующее движение мстителя в маске перехватило противнику горло. Его по инерции развернуло и пронесло мимо Рори кровавым фонтаном.

Прозвучал еще один выстрел, поднявший облако дыма Мэтью услышал, что Альбион издал сдавленный хрип, рука в перчатке тут же ухватилась за левый бок. Фрост лежал на земле, привалившись спиной к стене, глаза его налились кровью, но глаз его пистолета видел все отчетливо и был достаточно меток. Мэтью ударом ноги выбил пистолет из рук Фроста, отбросил его в сторону, хотя и понимал, что опоздал: теперь его можно было использовать только в качестве дубинки. Затем его оттолкнуло в сторону движение Альбиона — на удивление сильное — который направил свой меч прямо в голову Фросту. Лезвие пробило треуголку и через череп вошло прямо в мозг, серое вещество потекло через уши, как если бы ему на голову вылили чашу с заплесневелой овсянкой.

Альбион потянул меч, чтобы вытащить, но клинок засел глубоко, а силы мстителя в маске стремительно убывали. В тумане послышались голоса. Звук одного выстрела мог бы сойти за пьяный несчастный случай, а вот два уже явно наводили на мысль о перестрелке. Альбион отпустил свой меч. Позолоченная маска повернулась к Мэтью и всего на секунду остановила на нем свой взгляд, а затем Альбион качнулся и скользнул в туман, все еще придерживая свою рану.

Голоса приближались. Мэтью заметил, что фонарь Уиллоу раскололся на куски, но вот фонарь Фроста лежал на земле и был еще цел. Молодой человек поднял выживший источник света, поставил ногу на грязный череп Фроста и извлек меч. Затем обратился к Рори:

— Давай! — ему пришлось протянуть Кину руку, чтобы заставить его вернуться в реальность. — Следуй за мной! — выкрикнул Мэтью и помчался в том направлении, в котором скрылся Альбион. Он не оглядывался, чтобы удостовериться, идет за ним Рори или нет: времени было мало.

На земле мелькали кровавые следы. Примерно через полквартала кровавая дорожка подсказала, что Альбион пересек улицу. Мэтью проследил глазами, куда тянется след.

Недалеко впереди кровь уходила в дверной проем лавки кредитора.

Там, на земле, прислонившись спиной к стене и подтянув к себе колени, находился Альбион. Он дышал. Прерывисто и тяжело, но дышал. Маска криво съехала под капюшоном.

— Он тяжело ранен, — сказал Рори, стоящий за спиной Мэтью, и неожиданный возглас заставил молодого человека почти подпрыгнуть.

— Подержи это, — Мэтью отдал ему окровавленный меч, и это был редкий случай, когда клинок был взят с такой неохотой.

Мэтью опустился на колени. Он увидел, что глаза под съехавшей маской были закрыты. Рана кровоточила, кровь сильно лилась сквозь пальцы в перчатках.

Молодой человек протянул руку к подбородку этого человека, нашел край маски, сияющей золотой фабричной краской, и потянул за искусственную бороду.

Перед ним было лицо Альбиона.

Перед ним было лицо судьи Уильяма Атертона Арчера.

— Ты его знаешь? — спросил Рори, когда Мэтью ошеломленно ахнул.

— Да, — сумел ответить молодой человек, хотя все еще с трудом верил в реальность происходящего. Но вся эта кровь… пуля, похоже, задела какой-то важный орган. — Нужно отвести его к доктору, — качнул головой Мэтью. — Где-то… — он беспомощно посмотрел на Рори. — Где?

— Я не знаю, я не могу… погоди… погоди. Больница на Кейбл-Стрит! Это недалеко отсюда, в паре кварталов.

Веки Арчера задрожали и приподнялись. Раненый уставился на Мэтью, забрал маску из его рук и убрал в карман своего плаща.

— Мы собираемся отвести вас в больницу на Кейбл-Стрит, — сказал Мэтью. — Вы меня слышите?

Арчер постарался заговорить, но не смог. Он кивнул. Небольшая струйка крови потекла из угла его рта.

— Помоги мне поднять его на ноги, — сказал Мэтью. И пока Рори помогал ему поднять раненого Альбиона, Мэтью размышлял, надеясь, что им удастся донести этого человека до больницы до того, как жизнь покинет его, потому что тогда навсегда испарится и ответ на вопрос, почему уважаемый лондонский судья из Олд-Бейли превратился в почти маниакального мстителя в маске.

Они начали пробираться сквозь туман, пока духи Лондона несли свой дозор.

Глава двадцать пятая

Высокий, статный, но очень уставший дежурный хирург шел по коридору в сторону небольшой комнаты, освещенной фонарями, где сидели Мэтью и Рори на скамейке у высокого стола рядом со стойкой столом медсестры в приемном покое. На нем были белые чулки, коричневые брюки и пожелтевшая от времени рубашка, которая раньше была белой. Рукава были закатаны, руки только что вымыты от крови, хотя напоминанием о работе служили кровавые следы, оставшиеся под ногтями.

Не обратив внимания на женщину с пустым взглядом, чьего мужа принесли сюда вчера ночью с ножевым ранением в правое плечо, потому что этот человек был вне опасности, врач прошел дальше. Точно также он проигнорировал двоих одетых в рваное тряпье девиц, которые принесли сюда третью после того, как ее компаньон впал в «бархатное» безумие и напал на кирпичную стену, раскрошив кости обоих своих кулаков. Этот человек также выжил — кожаные ремни на кровати помогут ему быстрее прийти в чувства — и девица уже очнулась от обморока.

Хирург шел, скрипя половицами, что были перепачканы кровью бессчетного количество жертв насилия Уайтчепела. Он и три других врача, которые работали здесь, повидали все — от спиц, засевших в лице живых людей до жертв сожжения кислотой. Но никогда — никогда — они не ожидали увидеть то, что увидели здесь два часа назад, когда медсестра привезла человека с огнестрельным ранением и вызвала доктора, оторвав его от зашивания легкой ножевой раны.

— Джентльмены, — сказал он, останавливаясь перед Мэтью и Рори. — Я доктор Роберт Харди. А вы?

Они представились. Мэтью отметил, что Рори называет себя «мистер Рори Кин».

— Хорошо. А теперь расскажите мне, почему, во имя Господа, Уильям Атертон Арчер лежит с пулевым ранением и почти при смерти в этой больнице?

Это было изнурительное и отчаянное путешествие от места, где они нашли Альбиона до дверей Государственного Госпиталя на Кейбл-Стрит. Изнурительное, потому что ноги Альбиона отказали очень скоро после того, как ему помогли подняться, он потерял сознание, и пришлось нести его полный вес на своих плечах. Отчаянное, потому что, если бы Мэтью и Рори не поспешили, раненый точно бы умер. Мэтью сказал Рори выбросить меч, и тот послушался, бросив его в сточную канаву, которая встретилась им по дороге. Когда они доставили раненого в госпиталь, Мэтью увидел, что лицо судьи от потери крови стало бледным, как известь. Медсестры быстро погрузили Арчера на небольшую каталку на колесах, разорвали его рубашку, чтобы обеспечить доступ к ране и повезли его в операционную. Они работали молча и эффективно — не было времени задавать ненужные вопросы. Они понимали — ведь уже так много раз видели пулевые раны — что секунда или две промедления могут стоить человеку жизни. Но теперь нужно было выяснить, кто стрелял. Мэтью понял, что здесь тоже, наверняка было оружие — в конце концов, больница располагалась в опасном районе. Возможно, одно хранится за столом медсестры, и крепкие женщины знают, что их рука не дрогнет, если понадобится его использовать. Последствия этого были для них делом, которым они занимались денно, а в особенности, нощно.