Мэтью почти сказал спасибо, но в последний момент прикусил язык.

— Я как раз собирался позвонить, чтобы принесли кусок ванильного торта и чашечку чая. Могу я предложить вам то же самое?

Мэтью решил, что нет более смысла скрывать свою настороженность.

— Непременно сдобренные каким-то наркотиком? — спросил он.

— Ну, смотря, что считать наркотиком. Сахар? Ваниль? Муку? О, возможно, вы предполагаете наркотиком чай улун. Вы это имели в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду.

— Я знаю, что вам следует что-то съесть — сейчас или позже — иначе вы умрете с голоду. Так почему бы не начать есть прямо здесь, в моей компании?

— Я предпочту отказаться.

Улыбка Фэлла — мягкая на вид — теперь обрела более резкие черты, больше начав походить на оскал.

— То есть, вы полагаете, что смерть от голода и жажды поможет двум вашим друзьям?

— А разве им хоть что-то может помочь?

— Ваш третий друг тоже здесь, — качнул головой Фэлл. — Он прибыл этим утром около четырех часов. Прилежный судья Уильям Арчер, так же известный, как — извините мне этот маленький смешок — Альбион.

Мэтью подумал, что сейчас пришло время бросить его собственный отравленный дротик.

— А дальше вы расскажете мне, что нашли Бразио Валериани, и он спрятан в вашем серванте?

Фэлл замолчал. Улыбка его начала угасать.

Мэтью продолжил развивать свою линию.

— Я полагаю, Розабелла рассказала вам, где его найти? Мадам Кандольери сказала, что ее служанка была весьма впечатлена этой комнатой.

После долгого молчания Профессор сказал:

— А вы времени даром не теряли, не так ли? Вот он, решатель проблем за работой. Мой всадник авангарда все еще в строю, несмотря на то, что конь его пал? Вы ведь гордитесь собой за то, что уничтожили мой дом и мою работу на Острове Маятнике, не так ли? Уничтожили мое наследие, вот, что вы сделали.

— Я считаю, что просто остановил вас от того, чтобы убить множество англичан с помощью пороха, — ответил Мэтью. — Ваш дом и наследие просто… оказались на моем пути.

Его лицо омрачилось, Профессор хотел что-то сказать, но отчего-то передумал. Он кивнул, взгляд его сфокусировался на далекой точке пространства, затем Профессор медленно поднялся со своего кресла, подошел к одной из стен и дважды потянул за шнур, после чего в коридоре за запертой дверью раздался звон колокольчика. Фэлл вернулся на свое место, попутно поставив упавшую книгу «Малый Ключ Соломона» обратно на полку, открыл ящик своего стола и извлек оттуда несколько предметов: блюдце, нож с лезвием, напоминающим коготь ястреба, небольшую белую карточку, кусок голубой ткани и, наконец, маленький стеклянный закупоренный сосуд глубиной в дюйм, на дне которого, похоже, была кровь.

— Я хочу, чтобы вы стали свидетелем этого, — сказал Профессор. Он потратил несколько секунд, откупоривая ножом пробку с кровавого флакона, а затем вылил немного на блюдце.

Мэтью прекрасно понимал, свидетелем чего становится. Профессор Фэлл собирался создать новую кровавую карту, подписать смертный приговор тому, кто ее получит.

Фэлл окунул свой указательный палец в кровь и перенес отпечаток на карту, после чего вытер палец чистой тканью и поднял карточку с кровавой меткой так, чтобы Мэтью сумел оценить ее по достоинству.

— Нравится? — спросил он.

— Видел одну — значит, видел их все, — ответил Мэтью.

— Верно, но человек, которому отправится это послание, никогда не видел ничего подобного. Вы знаете его. Его зовут Гарднер Лиллехорн.

Это имя прозвучало, как удар в живот, но Мэтью постарался не показать никаких эмоций и был уверен, что ему это удалось.

— И что он сделал?

— О… вы не знали? Что ж, это пустяк, как вы могли бы выразиться. Его первое дело, когда он прибыл в Лондон в качестве помощника главного констебля, заключалось в том, чтобы провести обыск складов в доках. Я полагаю, что вы уже осведомлены, что там хранилась партия «Цимбелина», ожидающая переправки в Испанию, и вы передали эту информацию, куда сочли нужным. Я также догадываюсь, кто эту информацию предоставил. Поэтому такая же карточка отправится в путешествие через Атлантику и будет доставлена небезызвестной вам Минкс Каттер, и ей придется заплатить — как и мистеру Лиллехорну — за то, что осмелились забрать то, что им не принадлежит. За то, что наложили руку на мой порох.

Мэтью вспомнил. Фэлл был прав. Минкс рассказала ему, что специальный порох, созданный Профессором, был спрятан на складе и скрыт в баррелях под видом смолы и морских товаров. Он проинформировал об этом и Лиллехорна, и Лорда Корнбери, вернувшись в Нью-Йорк, но думал, что его информация была проигнорирована, и высокопоставленные люди лишь пожали плечами, не желая вмешиваться в это дело.

— Я также предоставил Лиллехорну имена Фредерика Нэша и Эндрю Хальвесторна, — отозвался Мэтью, вспоминая и другие сведения, которые дала ему Минкс о влиятельных особах, которые являлись не последними фигурами в лондонском Парламенте и работали менялами. Эти люди также состояли в компании Фэлла. — Они уже в Ньюгейте?

Фэлл тихо усмехнулся, оценив дерзость Мэтью перед лицом отчаяния.

— Первый здесь, на новом посту мэра Прекрасного Бедда в мое отсутствие. А второй… к несчастью, бедный Эндрю выбил себе мозги выстрелом из пистолета, когда Джулиан не сумел убедить его искать убежища здесь.

— О, вы хотите сказать, что Эндрю вышиб себе мозги, когда Девейн нажал на курок?

— Он был рад услужить.

— Я думал, что он работает на Матушку Диар. А где она?

— Все еще здесь и останется на какое-то время. И… с тех пор, как я стал хозяином — или лучше сказать, руководителем — Матушки Диар, я также являюсь руководителем и для Джулиана Девейна. Ах! А вот и наше угощение! — послышался стук в дверь. — Входите.

Помяни дьявола! — в комнату вошел Девейн собственной персоной, принеся с собой серебряный поднос с двумя небольшими тарелками, на которых лежали куски торта. Также на подносе можно было разглядеть две серебряных ложки, две зеленых керамических чашки и чайник из одного комплекта, сахарницу, и небольшую чайную ложечку, на которой был выгравирован — Мэтью заметил это, когда Джулиан приблизился — дракон с парой горящих инкрустированных драгоценными камнями глаз.

— Поставьте сюда, пожалуйста, — попросил Фэлл, указывая место на столе. — Если вы мне снова понадобитесь, я позвоню.

Девейн покинул комнату, не сказав ни слова и даже не взглянув на Мэтью.

— Я ведь сказал, что ничего не хочу, — возразил молодой человек, когда Фэлл наполнил две чашки. Это был специальный чайник, который вмещал в себя лишь две порции.

— Вы забавляете меня. Вы думаете, что, наливая две чашки, я умудрился отравить лишь одну, находясь под вашим пристальным наблюдением?

— Нет, — качнул головой Мэтью.

— Вот и славно. Угощайтесь тортом.

— Определенно, нет.

Фэлл пожал плечами и сделал глоток из своей чашки.

— Итак, вернемся к карточке. Вам может быть интересно, что мистер Лиллехорн получит метку, поставленную вашей кровью. Она была взята из вашего рта, пока, по словам Матушки Диар, вы потеряли сознание во время визита к врачу. Кстати сказать, у нас здесь есть хороший врач, который может позаботиться о ваших зубах… вы можете поговорить с ним и сходить на прием, чтобы убедиться, что доктор Нодди сделал все чисто и убрал за собой.

Мэтью наблюдал, как Фэлл пьет свой чай. Профессор выбрал один из кусков торта и принялся с наслаждением есть его.

— Что содержится в «Белом Бархате»? — спросил Мэтью.

— Вы уже знаете это. Наркотик из последней тетради с изумительными формулами доктора Джонатана Джентри. У нас здесь есть теплицы со всеми нужными растениями. Доза увеличивалась со временем. Это был деловой эксперимент.

— Похоже, нашелся еще один человек, заинтересованный в этом деле. Матушка Диар рассказала вам, что случилось на складе?